Это было в году 1973, наверное. Совсем ещё мелкий я был, 9 лет только. Жилы мы в таёжном посёлке Заярск, что на берегу Братского моря (водохранилища).

На треть посёлок заселяли поселенцы без права выезда (бендеровцы из бывших), треть - староверы и остальные, такие как мои родители - завербованные (был такой вид привлечения рабсилы на передовые стройки). Жил у нас в посёлке кузнец. Мне он тогда казался огромным и угрюмым. Но перебарывая трепет перед закопчённым бородатым кузнецом, я всё-таки любил ходить в кузницу, смотреть, как из куска железяки получается нечто... И вот, в очередной раз иду в кузницу, а там картина, которая просто перевернула мне мозг: сидит жутко беспутно пьяный кузнец (до этого мне его таким видеть не доводилось), рядом катушечный магнитофон из которого звучит какая-то еле слышимая песня. И запись плохая, и голос хриплый... А кузнец, эта обычно мрачная глыба - рыдает. От водки ли, от песни ли... А потом он вдруг посмотрел на меня и так убедительно произнёс: - Эх! Олегша... Вот она жизнь-то, бля, вот! - тыкая своей огромной ручищей в дрожащий от натуги и голоса певца магнитофон. - Запомни, Олегша... И я запомнил. Это было моё первое знакомство с творчеством Владимира Семёновича Высоцкого.